Вообще, спортивная карьера олимпийского и трехкратного европейского чемпиона Владимира Енгибаряна не была гладкой с самого ее начала, во многом случайного. Летом 1946 года он гостил на каникулах у родственников в Алаверди, и как-то забрел в спортивную секцию. Стоял под стеночкой, смотрел, как тренируются боксеры, интересно было, даже захватывающе, мальчишка же…
Армянская Russian Lady: какую "восточную звезду" нянчил "с восхищеньем" Пушкин>>
Его заметил тренер – видимо, педагога привлек интерес в глазах 14-летнего подростка, потому что какая там спортивная выправка и особые мускулы у ребенка военных лет? Тренер, Артем Арутюнов, тогда сделал, наверное, самый главный поступок в своей тренерской жизни – бросил Владимиру перчатки и предложил поколотить грушу, благо она ответить не может.
Енгибарян заколотил по снаряду, как пулемет, такой "скорострельности" даже опытный наставник не ожидал. И началось – подросток дни напролет проводил в секции, уходя последним, после долгих уговоров пойти отдохнуть.
Особых рельефов в плане мускулатуры он так себе и не набил в первое время, так что ереванский уже тренер Эдуард Аристакесян сначала с большой неохотой согласился его, худенького и вроде бы не особо сильного, тренировать. Зато потом стал бессменным наставником чемпиона, пройдя с ним всю спортивную дорогу, в которой побед было гораздо больше, чем неудач.
Как генетический бунтарь Ханджян лишил Сталина места на картине>>
Аристакесян и Енгибарян прошли вместе трудный путь. А труден он был особенно поначалу, потому что техничная, умная манера ведения боя Владимира резко отличалась от принятой тогда в советском боксе – максимально силовой, таранной.
Его с трудом взяли в сборную СССР. Но когда взяли, Владимир Енгибарян стал первым советским чемпионом Европы, в 1953 году. Он безупречно прошел турнирную дистанцию и заслужил самые уважительные и лестные отзывы и от французов, и от англичан, а уж они-то знают толк в боксерском искусстве.
Англичане отметили Енгибаряна, как одного из самых техничных и разносторонних легковесов последних лет, называя его стиль "английским", французы же вообще сравнили его с темнокожими американским спортсменами, чаще всего и побеждавшими на самых разных соревнованиях.
В одном ряду с Таманяном, или Что для Еревана сделал Джим Торосян>>
Что касается скорости, то быстрым он был уже во время той самой первой тренировки в Алаверди, в дальнейшем ему требовалось лишь поддерживать свои скоростные качества. Реакция и пластичность тоже были качества врожденные, но над ними уже пришлось упорно работать, чтобы отшлифовать. Технику и тактические умения он выработал вместе с тренером Аристакесяном, не жалевшим усилий для восхождения Енгибаряна к спортивным высотам.
Вообще, эти двое на пару выдумали много всякого, что много лет сбивало с панталыку соперников. Енгибарян – левша от природы, которому повезло, что его не стали переучивать в школе, как это практиковалось в те годы. Он научился боксировать в стойке правши, это обескураживало соперников, и пока они соображали, что к чему, Енгибарян добивался решающего преимуществ.
Конечно, секретом правосторонняя стойка левши была недолго, соперники стали готовиться – но ведь на эту подготовку тоже приходилось тратить время и усилия. А Енгибарян с тренером взяли, да придумали новый фокус – боксировать с опущенными руками, сделав упор на предельно техничный уход от ударов и ловя соперника на мгновенной контратаке, часто состоявшей из одного-единственного удара.
Огромное количество лучших боксеров планеты 1950-ых годов не понаслышке познакомились с его коронным "тараном" — ударом, приведшим к десяткам нокаутов. А если не проходил сильный встречный "таран", в запасе у Енгибаряна был "удар кием" — так назвали удивительный удар левой снизу в его исполнении.
Он назвал — и ушел: "шовинизм" Аршила Горки, который не переставал быть армянином никогда>>
…Когда Енгибарян боксировал в финале пражского чемпионата Европы с хозяином ринга, Иванушем, то в третьем раунде хорошенько попал тому в корпус. Чех пошатнулся на глазах отчаянно болеющего за своего боксера зала, а Енгибарян поддержал соперника за талию, не дав ему упасть. После боя Владимира Енгибаряна специально поблагодарил чехословацкий президент – за джентльменство и красивую победу.
