Джон Саакович (он родился 6 мая 1929 года, 89 лет назад) пришел в МИД, уже имея солидный опыт руководящей работы – с поста председателя Государственного комитета Армянской ССР по телевидению и радиовещанию. Историк по образованию, он активно занимался изучением Армянского вопроса, Геноцида – это вовсе не было легким делом в СССР, и уж точно не поощрялось.
Тем не менее, даже в таких условиях, Киракосян стал одним из первых, чьи труды по таким "неудобным" темам публиковались в Союзе, начиная с середины 1960-ых годов. Народная популярность Джона Киракосяна была невероятной для советского руководителя, и не только, так сказать, "местные" его любили и уважали: практически все видные лица диаспоры, приезжая в Армению, считали своим долгом встретиться с министром, пусть и на его рабочем месте, но в обстановке неформальной доверительной беседы.
Цыган, армянин, то ли..: что мы знаем и предполагаем об организаторах Геноцида>>
Удивительный человек, совсем не "чиновник" по складу характера, он умел дружить и ценил дружбу – среди его ближайших друзей и хороших товарищей были художники и артисты, министры и водители автобусов, футболисты и председатели райсоветов. Даже "цеховики" были (старшее поколение помнит, кто это): кстати говоря, Киракосян их очень ценил.
Эти люди достойны всяческого уважения, считал он (это подчеркивает Зорий Балаян в своей книге), потому что умудрились поставить собственный бизнес при советской системе хозяйствования. Правда, уважал Киракосян "цеховиков" при одном условии – если они не сходили с ума от своего огромного богатства, не приобретали изувеченную деньгами психику и в какой-то мере занимались благотворительностью. В том виде, конечно, в каком благотворительность была в СССР возможна.
И существовала отдельная категория друзей, скорее – единомышленников. Это были его соратники по фронту (часто – невидимому) постоянной борьбы за признание Геноцида, предание гласности чудовищных преступлений и человеческий суд над организаторами. "Младотурки перед судом истории" — так он назвал свой, пожалуй, главный, труд в жизни.
Одним из провозвестников Карабахского движения можно с полным правом считать именно Джона Киракосяна. Он отлично понимал, что действительно патриотическое – не официальное, для галочки, а реальное, осознанное – воспитание нужно начинать с досконального изучения истории страны и народа. Потому и занимался тем, на что редко хватало государственных деятелей в то время (да и в наше, что греха таить) – он читал лекции по истории в ереванском университете.
Ален Терзян: приезжаю в Армению для "ремонта" мозга>>
За лекции он не получал денежного вознаграждения, это была его "благотворительность", а скорее – благодеяние. На лекции эти студенты (и не только) валили валом – с других факультетов университета, из других вузов столицы. Такой, с позволения сказать, "академический час" становился грандиозным событием – своеобразный ликбез в условиях не столько исковерканной, сколько просто замалчиваемой официальной советской историографии.
Да что университет – Киракосяна приглашали на заводы, в учреждения, в колхозы. Он, если и отказывался когда, то только по состоянию здоровья. За месяц до кончины в 1985 году – до 1988-го оставалось всего ничего – он говорил о том, что недалек день, когда Армения будет нуждаться в небывалом единении и сплоченности всего народа.
А прожил он до обидного мало. Болел, серьезно, долго и мучительно. Когда его в последний раз увезли в больницу, вокруг нее собралось много молчаливых людей – таксисты и министры, футболисты и художники. Они просто стояли и ждали вестей от врачей.
Визуальное воплощение абстрактного понятия "народное уважение", должно быть, выглядит именно так.
