В начале сентября 1949 года правительства США и Великобритании недоумевали, как могло произойти, чтобы Советы не только разработали, но и успешно испытали атомную бомбу: по всем прогнозам и агентурным данным это должно было случиться не раньше начала 1960-х. Годы спустя они узнают об осуществленной советской внешней разведкой прямо под их носом блестящей операции Enormous, задуманной советским агентом Гайком Овакимяном и им же, в основном, реализованной.
Уроженец (1898 год) села Джагри неподалеку от Нахичевана в Эриванской губернии, к 30 годам Гайк Овакимян уже считался состоявшимся ученым. Диплом МВТУ им. Баумана, аспирантура Московского химико-технологического института им. Д. Менделеева, кандидатская диссертация и владение немецким, английским и итальянским языками, вкупе с блестящими характеристиками, до крайности заинтересовали иностранный отдел ОГПУ (спецслужбы. - ред.) — такие сотрудники были на вес золота. Овакимяну последовало приглашение.
Отказывать Лубянке было опасно. Впрочем, Овакимяну этого и не хотелось: внешне похожий на европейца, артистичный, легко вживающийся в любой образ, он воспринял приглашение как вызов и как возможность. Время показало, что он был прав.
Ускоренные курсы, восхищение тех, кто с ним занимался, — и быстрое назначение в советское торгпредство в США. Здесь он был заместителем резидента советской разведки, а потом и главным резидентом и, несмотря на непрерывную работу в этом направлении, Овакимян умудрился в 1935 году, в Америке, с блеском защитить докторскую диссертацию.
"Я больше всего боюсь непрофессионалов. Непрофессионализм может разрушить все на корню. Каждый человек должен быть на своем месте", - Овакимян скажет эти слова много лет спустя. И как же они верны… Во все времена.
В 1941 году, когда уже готовился приказ о возвращении Овакимяна в Москву, ФБР выдало ордер на его арест по подозрению в шпионаже. За него хлопотал сам Сталин: американцам было предложено обменять одного Овакимяна на шестерых раскрытых американских агентов. В Вашингтоне согласились, Овакимяна отпустили, но взамен получили лишь троих своих.
Работами по созданию советской атомной бомбы, разумеется, должен был руководить только академик: на Сталина научные звания действовали магически. Летом 1943 года профессора Игорь Курчатов и Абрам Алиханян были избраны членами Академии наук, и первый стал главным в этом предприятии, поначалу казавшимся не то чтобы нереальным, а непонятным.
Какое-то сверхмощное оружие, не особенно понятно, на каких принципах действующее… Но физики мировой величины разобрались со всем этим очень быстро, а задача добычи информации была возложена на Гайка Овакимяна, а то Сталин уже жаловался, что из Америки после отъезда "Геннадия" (агентурный псевдоним Овакимяна) ни слуху, ни духу.
Овакимян, сидя в Москве, ухитрялся получать совершенно невероятную информацию отовсюду, в том числе из лаборатории Оппенгеймера в Лос-Аламосе. Подобной эффективностью проекта ENORMOUS (так его назвал сам "Геннадий") Курчатов был сражен наповал и все приговаривал, что Овакимян даже не представляет, на сколько лет он приблизил создание супероружия. Курчатов и сам тогда этого не представлял, все стало ясно позже.
Почему легендарный разведчик Геворг Вартанян избегал армян за рубежом?>>
Позже, после июля 1945 года, когда США провели удачное испытание атомной бомбы на полигоне в Аламогордо в Нью-Мексико и вместе с британцами отправились почивать на лаврах, уверенные, что Советы еще не скоро хотя бы близко подойдут к созданию своей.
Так прошло четыре года – в олимпийском спокойствии главных западных держав и напряженнейшей работе в Москве. А 29 августа 1949 года под Семипалатинском была взорвана советская бомба – к несказанному удивлению и шоку в Вашингтоне и Лондоне.
К этому дню, однако, Гайк Овакимян уже полтора года, как не значился сотрудником Лубянки. В 1947 году его отправили в долгосрочный отпуск и так и не вызвали обратно. Устав ждать, Овакимян подал заявление об отставке: Берия, говорят, тогда выразился в том смысле, что, мол, пусть уходит, раз хочет.
Репрессий в его отношении не последовало. Хотя смотря что называть репрессиями: завели уголовное дело, и в 1954 году лишили звания генерал-майора и награды Героя Советского Союза. Свободы не лишили, в работе не ограничивали: Овакимян до своей кончины 13 марта 1967 года работал на руководящих должностях в Государственном институте азотной промышленности СССР – сначала директором, а как лишили звания и награды – завлабораторией.
Возможно, Овакимян мог бы добиться пересмотра дела, но не стал. Ведь, собственно, в истории он остался – как человек, сыгравший немалую роль в создании ядерного оружия СССР, а значит – инструмента сдерживания, баланса, позволившего планете не скатиться снова в мировую бойню, теперь уже на гораздо более страшном для человечества уровне.
