Семья Арама Нурикяна еле спаслась от турецкой резни в Адане, вместе с другими доплыв до румынских берегов. Почти сразу же многие перебрались в болгарский город Сливен, где уже была небольшая армянская колония. С их прибытием армянских семей стало более 300, а еще одну добавил сам Арам, женившись на такой же, как он, беженке из армянской Киликии.
Сын Норайр родился 26 июля 1948 года. Невысокий, но крепко сбитый, ладно сложенный атлет от природы, Норайр занялся гимнастикой, потом баскетболом, хотя ростом для этой игры, честно говоря, не вышел. А к штанге подошел совсем случайно.
Это была весна 1966 года, Норайр и ребята из техникума, где он учился, пошли на футбол, а после матча заглянули в спортзал, ради интереса стали поднимать штангу. Их было человек десять, подходили к снаряду по очереди, а за развлечениями наблюдал мускулистый мужчина, здешний тренер. Когда юноши устали и собрались уходить, тренер подошел к Норайру и даже не попросил, а приказал тоном, не терпящим возражений, прийти на следующий день на тренировку. До первой медали оставалось три года.
Надо сказать, что Норайру здорово повезло, ведь знаменитый Иван Абаджиев (а тем тренером был именно он) вскоре после этого эпизода уехал из Сливена в Софию, где стал тренером по тяжелой атлетике в Спорткомитете Болгарии. Впрочем, и Абаджиеву тоже повезло, ведь он успел встретить Норайра Нурикяна, которого уже никому не отдал, и взял в сборную страны, когда сам ее возглавил.
Нельсон Давидян: великий спортсмен и большая потеря>>
В 1969 году состоялся первый экзамен болгарской сборной под руководством Абаджиева, а Нурикян завоевал бронзу на европейском первенстве – результат для новичка, всего три года назад ставшего штангистом, пусть и не фантастический, но весьма достойный. Кстати, именно с Абаджиевым болгарские штангисты бросили серьезный вызов советской сборной, доминировавшей в то время.
Олимпиада-1972 в Мюнхене стала для Нурикяна триумфальной – в упорной драматической борьбе он обошел советского атлета Шанидзе и стал олимпийским и мировым чемпионом, попутно улучшив всемирный рекорд в сумме троеборья.
Шанидзе взял в троеборье ровно 400 кг, и это казалось вполне достаточным, но Абаджиев заказывал для Нурикяна казавшиеся неподъемными снаряды, в итоге получились невероятные 402 с половиной кило. Героя встречали всей Болгарией.
После Мюнхена Нурикяна стали преследовать неудачи, и было принято решение перейти в другую весовую категорию – из полулегкой в легчайшую. И все опять наладилось.
В 1976 году Нурикян взял золото на чемпионате Европы в Берлине. Там же и тогда же, только в другом весе, чемпионом стал и Вардан Милитосян, с которым Нурикяна связала настоящая дружба.
Победные выступления в том году продолжились на Олимпийских играх в Монреале – Норайру обязательно нужен был триумф, потому что он принял решение уйти после этих соревнований из активного спорта. Победу он одержал, опять с мировым рекордом, но только он один знает, чего это ему стоило.
Играл не хуже Гарринчи - легендарного футболиста "Арарата" спасали от ЦСКА всей Арменией>>
Дело в том, что на Олимпиаде в Монреале был впервые введен допинг-контроль, и с места в карьер в применении запрещенных препаратов были уличены сразу два болгарских тяжелоатлета – Благой Благоев и Валентин Христов. Абаджиев яростно отрицал саму возможность применения своими подопечными допинга, и называл произошедшее происками главных конкурентов – представителей СССР и США.
Так или иначе, Благоев и Христов были отстранены от соревнований, но Абаджиев тренером сборной остался. Видимо, болгарские спортивные функционеры разделяли его отношение к скандалу.
Так что олимпийское золото Нурикяна имело еще и дополнительную ценность – на допингах он не попался, доказав силу и мощь болгарской тяжелой атлетики, попутно позволив руководству сборной спасти лицо.
Нурикян, как и обещал, прекратил выступления на помосте, получил массу государственных наград, в том числе и звание Героя Болгарии, но из спорта не ушел, оставшись сначала помощником Абаджиева в сборной, а затем и возглавив ее лично.
В 2011 году Норайр Нурикян был почетным гостем Панармянских игр в Ереване – и это был далеко не первый приезд знаменитого штангиста в Армению. Еще в 1980-х годах он признавался в интервью известному журналисту Левону Азрояну, что где бы он ни побывал, в каждой стране всегда искал армян.
Когда находил, то радовался и печалился одновременно. Нурикян сказал, что хотел бы, чтобы не было такого понятия – "диаспора", а была единая родина.
