Марианна Пайтян, Sputnik Армения
Доктор Лусине Саркисян во время войны лично эвакуировала раненых из Джракана (Джебраил), сидя за рулем кареты "Скорой помощи". Доставляла их в военный госпиталь, мчалась в Горис, оттуда перевозила кислород и плазму в Ишханадзор - и так по кругу. Многие называли ее "водителем скорой", хотя на самом деле она была директором районной больницы Ковсакана.
"Я шла, куда надо: не задумываясь, без тени страха. Моя жизнь не дороже жизни тех 18-19-летних парней. Я говорила: "Пусть бог заберет меня, но спасет две юные жизни. Мне уже хотя бы 40, ребенок есть. Лучше бы они еще хотя бы лет 20 пожили".
Из лорийки превратилась в карабахскую
Лусине родом из села Джрашен Спитакского района. Землетрясение 1988 года разрушило до основания родительский дом, а родная сестра спаслась чудом. В 2000 году родители Лусине — оба педагоги — переехали в Кашатагский район Карабаха по программе переселения.
Герой, который освободил Шуши и не потерял: что обещал дочке Тигран Ханумян>>
Поселились в селе Ишханадзор, хотя употребление глагола "поселиться" в данном случае - явное преувеличение. Семья, скорее, просто въехала в дом, где не было ни света, ни газа. Словом – ни о каких бытовых удобствах речи не шло, a сама наша героиня описывает те времена, как "настоящий каменный век".
Она присоединилась к родителям через год, после окончания университета, и семья начала строить дом с нуля.
"Эти руки мешали цемент, эти руки таскали камни, эти руки заливали песок. Мы уже и дров нарубили впрок – готовились к зиме. А теперь оставили все это им [азербайджанцам]. Я не о материальном сожалею, мне жаль, что заработанными нашим потом и трудом вещами сегодня наслаждаются они. Но это все ерунда. Заново все построим, но жизни то не вернем…", — с болью восклицает женщина.
В 2006 году Лусине получила должность заведующей амбулаторией Ишханадзора, а через несколько лет - директора Ковсаканской участковой больницы (Ишханадзорский медпункт также был подотчетен Ковсакану). Несмотря на серьезную загруженность в качестве руководителя, Лусине медицинскую практику не оставила. Делала обходы — из общины в общину, из села в село. А по выходным принимала пациентов на дому, если, конечно, сама была на месте.
Свою единственную дочь Грету Лусине родила в машине. Говорит, была занята очень, времени на отдых не было, а помощь людям требовалась постоянно. На свое состояние она даже внимания не обращала. Уже на восьмой день после тяжелых родов вышла на работу.
За несколько дней мы стали старше на несколько лет: студенты-медики о войне в Карабахе>>
"Карабах, Кашатаг были моей жизнью: как если бы ты выносила дитя девять месяцев под сердцем, а потом…".
27 сентября
В последнее воскресенье сентября Лусине была дома: с раннего утра закатывала помидоры.
"В районе 7:05 прозвучал грохот, подумала, учения проводят. Потом оказалось, что первый удар в нашем районе пришелся на Воротан: мишенью были арсеналы, но попали в гору. Потом позвонил муж Лусине – военный — и сказал, что началась война.
С первых же дней войны в Ишханадзорской амбулатории был развернут военный госпиталь, обслуживающий позиции Джракана.
И начался настоящий ад…
"Целое поколение уничтожили на позициях в Джебраиле: несли и несли…", - теряя самообладание вспоминает Лусине.
Свой рассказ она продолжила уже сквозь рыдания.
Беспилотники постоянно кружили в небе, целясь в том числе и по ишханадзорской больнице. Когда кричали "по укрытиям", все бросались в свои "ямы", оставались только оперирующие врачи.
Понимали, что если в момент удара в помещении будет находиться весь медперсонал, то солдаты останутся без помощи. Состояние раненых быстро оценивали на месте: кого необходимо сразу же перевезти в Горис, а кому оказать первую медицинскую помощь на месте.
Лусине подчеркивает, что "ни один раненый не покинул Ишханадзор не в должном состоянии". Все раны обрабатывались, постельное белье менялось, и только потом ребят отправляли в другие медучреждения.
"Раненых было так много, что носилки приходилось ставить по бое стороны в машине "скорой", по одной привязывали сверху, а посередине ставили матрасы, чтобы тех, кто мог сидеть, перевозить в этом положении".
В военном госпитале было два операционных стола, ни один из них не пустовал ни минуты.
"Ни одну конечность солдата не выбрасывали, хоронили с честью - недалеко от госпиталя".
Рыдаем уже обе, вопросы застревают в горле…
Нужен в Армении. На границе. С оружием в руках: Самвел из России оставил семью и вернулся>>
"Моя армия всегда была боеспособной, но как она должна была защищать небо? Ей нужны были средства, сверху падал настоящий каменный град. Парней когда привозили, они били себя по голове, кричали. Я все приговаривала, "родной, ты спасся", a они в ответ кричали: "Доктор, вы не знаете, что случилось. На меня кусками падали мои друзья…"
Мы беседуем в парке, но кажется, будто сидим в узкой темной комнате, куда не просачивается воздух: дышать просто невозможно.
"УРАЛ-ы были нашим символом траура. Привозили по 30 раненых, в пути около 3 умирало. Все кричали - мой друг, мой брат… Оставьте и меня умирать. Это было ужасно".
Во время войны в больнице не было санитаров - даже самый авторитетный врач выполнял работу санитара, когда было нужно. В те дни и сама Лусине с медсестрой Ано отмывали окровавленные носилки.
"Это была кровь моих детей… Мыли, плакали и молились, чтобы они больше не пригодились…".
Хронически уставшая, голодная и не выспавшаяся Лусине трижды становилась донором крови во время войны, ее 4-я положительная спасала жизни. Война делает выносливей...
Наверное, неправильно лечили․․․
В первые дни войны Лусине была уверена, что она не продлится более нескольких дней – как тогда, в апреле 2016-го. Говорит, что даже в эти дни не давали винограду сгнить: собрали его, поместили в 200-килограммовые бочки, чтобы потом приготовить водку и выпить за победу.
Мать из новостей узнала, что сын - герой Арцаха: как Эдгар подбил десять танков>>
"16 октября мы получили приказ об отступлении, вечером собрали госпиталь. 17-го пошли убирать больницу: весь пол был в крови, все перемыли, будучи уверенными, что вернемся, собрали даже весь мусор, сваленный перед больницей, подмели".
В ночь с 17 на 18 октября она решила переночевать в своем доме в Ишханадзоре, но ей позвонил муж: "Быстро выходи, проникли диверсионные группы". Переночевала в Горисе, на следующий день решила поехать в Ковсакан, забрать хотя бы вещи из больницы. Но на месте сказали, что надо уезжать — оставаться опасно. По дороге в Горис пришла весть, что "это специально организованное отступление, и все будет хорошо".
Но Лусине уже было не суждено увидеть ни Ковсакан, ни свой дом в Ишханадзоре.
"Война так далеко не зашла, Ковсакан, наши села, мы отдали просто так… Карабах, Кашатаг для меня не просто материальное что-то. Знаете, что я чувствую? Будто неправильно лечила своего пациента, и не смогла спасти. Может быть, мы вовремя не оценили то, что имеем, возможно, согрешили, за что Бог нас и покарал. Но Бог не отвернулся от нас, это большое испытание, знаю, что вернемся".
Лусине взяла с собой ключи от больницы и своего дома в Ишханадзоре. Уверена, что однажды она ими воспользуется. Сегодня с мужем, дочерью и пожилой матерью они живут на съемной квартире в Степанакерте. Как бы ни было тяжело каждый раз, проезжая рядом, видеть азербайджанские позиции и не иметь возможности попасть в свой дом, Лусине все равно не представляет своей жизни вдали от этих краев. Ведь она уже давно считает себя карабахской.
"Я решила перейти на военную службу. Очень люблю армию, наших солдат, поэтому вышла замуж за военного. У меня была одежда в стиле милитари, носила ее во время войны. Сегодня она вся в крови, даже после стирки пятна не проходят. Не пытаюсь их смыть каким-то средством - это кровь наших героев… Война нас преждевременно состарила, но я увижу эту победу".
"Мам, я обещаю тебе": Гор Аветикян предусмотрел все, но только не войну>>
Перед прощанием мы крепко обнимаемся. Каждая пытается сдержать слезы, и не дать комку в горле себя задушить. Вместо пожеланий успехов и добрых слов мы договариваемся только об одном: наша следующая встреча и интервью пройдут в Ишханадзоре, в доме Лусине.
