https://am.sputniknews.ru/20220115/pochemu-professor-sharuryan-v-golodnye-gody-pisal-knigu-o-metsarentse-37391492.html
Почему профессор Шарурян в голодные годы писал книгу о Мецаренце
Почему профессор Шарурян в голодные годы писал книгу о Мецаренце
Sputnik Армения
Один за другим уходят из жизни потомственные ереванцы. Город меняет свой облик, и не только внешний. Об одном из таких истинных ереванцев – профессоре Альберте... 15.01.2022, Sputnik Армения
2022-01-15T10:13+0400
2022-01-15T10:13+0400
2022-01-15T10:13+0400
интересные факты об армении и армянах
армения
общество
культура
колумнисты
ереван
сергей баблумян
мецаренц
https://cdn.am.sputniknews.ru/img/07e6/01/0b/37393316_0:83:2956:1746_1920x0_80_0_0_8f2b101ad8657f816fc8044179e5bce2.jpg
Мысль странная, но имеющая право на жизнь: "свои" и "чужие" возникли у нас не потому, что (так принято считать) это хорошо для власти, а еще и оттого, что сегодня сидим в теплых кафе, а тогда мерзли в утренних очередях за хлебом. Оказывается, трудности, разделенные на всех, объединяют и помогают не пропасть поодиночке. Но разговор не только об этом.С другой стороны: сегодня тоже живем не как в Швейцарии, но сплоченности почему-то не наблюдаем…Без кофе жить можно, без хлеба – никак. Выживать по одному тоже можно, но когда рядом свои – намного легче. В тех ереванских очередях, ставших уже воспоминанием, своими были все, правда, не все были одинаковы. Если, конечно, не говорить о внешнем виде – поношенном, потрепанном, иногда просто жалком. Никого это не смущало, не удивляло, не отворачивало – как жили, так и выглядели. Один народ, одна беда, одна надежда выстоять и выжить. Получилось.Мне трудно представить, чтобы легко узнаваемые сегодня люди (политики, министры, топ-менеджеры крупных фирм и компаний, не говоря уже знаменитостях от мира искусства), перенесенные "машиной времени" в те времена разрухи, голода и холода, смогли бы так легко стать частью целого. В данном случае – народа. А ведь в 90-е стали.Приношу извинения нынешним кандидатам и докторам наук, профессорам, доцентам, с разной степенью вовлеченности сочетающим науку с политикой: Альберт Шарурян, о котором расскажу, не в укор им, он в назидание нам.Шарурян – профессор Ереванского университета, доктор филологических наук, знаток армянской поэзии средних веков, выделялся своей порядочностью. Чуть было не сказал "повышенной", но порядочность усредненности не терпит. Она либо есть, либо ее нет – такова природа этой тонкой, почти эфемерной материи.Что происходит, когда порядочность есть? Человек может быть уверен, что его не обманут, не возьмутся "пудрить мозги", не станут обещать невыполнимое, не станут в разговоре отводить глаза или выдавать желаемое за действительное.Порядочность не терпит беспардонности и хамства ни к себе, ни и к другим.– Видел как бывший министр образования и еще чего-то там разговаривал с деканами, заведующими кафедрами? – спросил меня как-то ученый-физик из Дубны Сергей Геворкян.– Видел и не мог понять, почему наша профессура терпит такую спесь и не хлопнет дверью министерского кабинета.…С Шаруряном сдружился у дверей хлебного магазина на пересечении улиц Туманяна и Ханджяна, где с раннего утра занимали очередь жители окрестных домов. Особенность человека, внешне очень напоминавшего Вильяма Сарояна, проявлялась и в том, что в ограниченном пространстве ожидания насущного непонятно как, но удивительно быстро, вроде бы из ничего, устанавливалась атмосфера уступчивости, взаимопонимания и всеобщей доброжелательности. Это в те-то суровые годы…Поначалу казалось, что все шло от узнаваемости профессора Шаруряна в своем микропространстве, где он прожил не одно десятилетие, и где его знали все. Но вот в охоте за дополнительной пайкой хлеба мы иной раз заступали за рамки своего ареала, и что? А то же самое.Перефразируя сказанное об Иосифе Бродском, наличие порядочности в человеке можно обозначать и так: "В нем была какая-то существенность. При всех своих недостатках он обладал чем-то таким, что делало его безусловным обладателем вот того самого, чем он безусловно обладал". Витиевато, но заставляет задуматься.Дело, видимо, и в том, что порядочность, которой обладал Шарурян, хороша не от случая к случаю, не в порядке разовой акции. Она была сама по себе, жила постоянно и оставалась на всю жизнь. В большом и малом, хотя границы здесь размыты.Вот маршал Ахромеев перед тем, как повеситься, пришел к буфетчице и рассчитался за все, что задолжал. Большое это или малое?"Воздух Армении придал мне силы", или Почему корзина с шампанским поразила именитого гостя>>…Как интеллектуал периода университетских запевал-вольнодумцев, Шарурян был просто обязан хаять советское прошлое, впасть в крутой национализм, чтобы затем, по возможности аккуратно, из него выйти. Не пришлось, слава Богу…– О чем пишешь? – спросил я его в один из дней великого армянского оледенения, беспросвета и недоеда.– О Мецаренце.– Зачем? – поинтересовался я, обводя руками муторное пространство вокруг.Он объяснил:– Потому, что наши великие забываются: Мецаренц, Фрик, Варужан, Овнатанян… А не должны. Вот выйдет книжка, попадет на глаза – какой ни есть, а повод вспомнить. Я ведь денег за это не прошу.Книжка вышла, деньги на издание дал Католикос, о гонораре не было и речи.…Ереван меняется не только внешне, но и по существу. Суть – в потомственных, истинных ереванцах. Эти люди уходят: неслышно, как падающие с деревьев листья. Еще одним порядочным человеком в Ереване стало меньше. Обидно в каждом отдельном случае, неизбежно в целом, но и небезнадежно, потому что генетическую связь поколений отменить невозможно…
https://am.sputniknews.ru/20211225/moshenniki-sredi-partiynoy-elity-sovetskoy-armenii-kak-prodat-sovest-za-polmeshka-orekhov-36810577.html
https://am.sputniknews.ru/20211115/kak-grigor-narekatsi-pomog-erevantsam-vyzhit-35276573.html
https://am.sputniknews.ru/20211103/kazhdyy-vidit-armeniyu-po-svoemu-ili-chem-prigrozila-strogaya-babushka-dzhanne-tutundzhyan-34922779.html
https://am.sputniknews.ru/20211021/chto-stalo-s-pravilnoy-vodoy-v-erevane-ili-iz-vospominaniy-docheri-generala-ob-armenii-34461131.html
https://am.sputniknews.ru/20190112/vot-armenia-ehto-kino-o-chem-andrej-bitov-preduprezhdal-zhelayushchih-priekhat-v-yerevan-16676691.html
Sputnik Армения
media@sputniknews.com
+74956456601
MIA „Rossiya Segodnya“
2022
Сергей Баблумян
https://cdn.am.sputniknews.ru/img/683/54/6835482_136:0:880:743_100x100_80_0_0_6be122b90797b569ec70e76ceb521f6a.jpg
Сергей Баблумян
https://cdn.am.sputniknews.ru/img/683/54/6835482_136:0:880:743_100x100_80_0_0_6be122b90797b569ec70e76ceb521f6a.jpg
Новости
ru_AM
Sputnik Армения
media@sputniknews.com
+74956456601
MIA „Rossiya Segodnya“
Sputnik Армения
media@sputniknews.com
+74956456601
MIA „Rossiya Segodnya“
Сергей Баблумян
https://cdn.am.sputniknews.ru/img/683/54/6835482_136:0:880:743_100x100_80_0_0_6be122b90797b569ec70e76ceb521f6a.jpg
армения, общество, культура, колумнисты, ереван, сергей баблумян, мецаренц
армения, общество, культура, колумнисты, ереван, сергей баблумян, мецаренц
Почему профессор Шарурян в голодные годы писал книгу о Мецаренце
Один за другим уходят из жизни потомственные ереванцы. Город меняет свой облик, и не только внешний. Об одном из таких истинных ереванцев – профессоре Альберте Шаруряне, вспоминает колумнист Sputnik Армения.
Мысль странная, но имеющая право на жизнь: "свои" и "чужие" возникли у нас не потому, что (так принято считать) это хорошо для власти, а еще и оттого, что сегодня сидим в теплых кафе, а тогда мерзли в утренних очередях за хлебом. Оказывается, трудности, разделенные на всех, объединяют и помогают не пропасть поодиночке. Но разговор не только об этом.
С другой стороны: сегодня тоже живем не как в Швейцарии, но сплоченности почему-то не наблюдаем…
Без кофе жить можно, без хлеба – никак. Выживать по одному тоже можно, но когда рядом свои – намного легче. В тех ереванских очередях, ставших уже воспоминанием, своими были все, правда, не все были одинаковы. Если, конечно, не говорить о внешнем виде – поношенном, потрепанном, иногда просто жалком. Никого это не смущало, не удивляло, не отворачивало – как жили, так и выглядели. Один народ, одна беда, одна надежда выстоять и выжить. Получилось.
Мне трудно представить, чтобы легко узнаваемые сегодня люди (политики, министры, топ-менеджеры крупных фирм и компаний, не говоря уже знаменитостях от мира искусства), перенесенные "машиной времени" в те времена разрухи, голода и холода, смогли бы так легко стать частью целого. В данном случае – народа. А ведь в 90-е стали.
Приношу извинения нынешним кандидатам и докторам наук, профессорам, доцентам, с разной степенью вовлеченности сочетающим науку с политикой: Альберт Шарурян, о котором расскажу, не в укор им, он в назидание нам.
Шарурян – профессор Ереванского университета, доктор филологических наук, знаток армянской поэзии средних веков, выделялся своей порядочностью. Чуть было не сказал "повышенной", но порядочность усредненности не терпит. Она либо есть, либо ее нет – такова природа этой тонкой, почти эфемерной материи.
Что происходит, когда порядочность есть? Человек может быть уверен, что его не обманут, не возьмутся "пудрить мозги", не станут обещать невыполнимое, не станут в разговоре отводить глаза или выдавать желаемое за действительное.
Порядочность не терпит беспардонности и хамства ни к себе, ни и к другим.
– Видел как бывший министр образования и еще чего-то там разговаривал с деканами, заведующими кафедрами? – спросил меня как-то ученый-физик из Дубны Сергей Геворкян.
– Видел и не мог понять, почему наша профессура терпит такую спесь и не хлопнет дверью министерского кабинета.
…С Шаруряном сдружился у дверей хлебного магазина на пересечении улиц Туманяна и Ханджяна, где с раннего утра занимали очередь жители окрестных домов. Особенность человека, внешне очень напоминавшего Вильяма Сарояна, проявлялась и в том, что в ограниченном пространстве ожидания насущного непонятно как, но удивительно быстро, вроде бы из ничего, устанавливалась атмосфера уступчивости, взаимопонимания и всеобщей доброжелательности. Это в те-то суровые годы…
Поначалу казалось, что все шло от узнаваемости профессора Шаруряна в своем микропространстве, где он прожил не одно десятилетие, и где его знали все. Но вот в охоте за дополнительной пайкой хлеба мы иной раз заступали за рамки своего ареала, и что? А то же самое.
Перефразируя сказанное об Иосифе Бродском, наличие порядочности в человеке можно обозначать и так: "В нем была какая-то существенность. При всех своих недостатках он обладал чем-то таким, что делало его безусловным обладателем вот того самого, чем он безусловно обладал". Витиевато, но заставляет задуматься.
Дело, видимо, и в том, что порядочность, которой обладал Шарурян, хороша не от случая к случаю, не в порядке разовой акции. Она была сама по себе, жила постоянно и оставалась на всю жизнь. В большом и малом, хотя границы здесь размыты.
Вот маршал Ахромеев перед тем, как повеситься, пришел к буфетчице и рассчитался за все, что задолжал. Большое это или малое?
…Как интеллектуал периода университетских запевал-вольнодумцев, Шарурян был просто обязан хаять советское прошлое, впасть в крутой национализм, чтобы затем, по возможности аккуратно, из него выйти. Не пришлось, слава Богу…
– О чем пишешь? – спросил я его в один из дней великого армянского оледенения, беспросвета и недоеда.
– Зачем? – поинтересовался я, обводя руками муторное пространство вокруг.
– Потому, что наши великие забываются: Мецаренц, Фрик, Варужан, Овнатанян… А не должны. Вот выйдет книжка, попадет на глаза – какой ни есть, а повод вспомнить. Я ведь денег за это не прошу.
Книжка вышла, деньги на издание дал Католикос, о гонораре не было и речи.
…Ереван меняется не только внешне, но и по существу. Суть – в потомственных, истинных ереванцах. Эти люди уходят: неслышно, как падающие с деревьев листья. Еще одним порядочным человеком в Ереване стало меньше. Обидно в каждом отдельном случае, неизбежно в целом, но и небезнадежно, потому что генетическую связь поколений отменить невозможно…
