Сын Сурен родился у Амбарцума Тащияна, земледельца из-под Ростова-на-Дону, в 1919 году – первенца готовили к крестьянскому труду, но посильное образование дали тоже. В их селе, в Чалтыре, была только школа-семилетка, а Сурен интересовался техникой, вовсю возился с комбайнами, а в воздухе уже постоянно летали самолеты – он на них засматривался.
И все бы ничего, да только Сурену захотелось продолжить учиться, но это можно было сделать только в Ростове. Родители посчитали желание сына вздором и юношеским чудачеством, которое скоро пройдет, но в Ростов все же отпустили после вмешательства председателя колхоза. Он помог 14-летнему Сурену, уговорив родителей тем, что сын вернется в колхоз уже квалифицированным специалистом.
В Ростове была десятилетка и аэроклуб, куда он прибежал, задыхаясь от нетерпения. В 1939 году, вместо того, чтобы вернуться в Чалтырь, Сурен поступил в Ейское военно-морское авиаучилище – соседом по комнате был Дмитрий Стариков.
Выпускной в училище состоялся 19 июня 1941 года – Сурен и Дмитрий были распределены вместе в истребительный полк ВВС Черноморского флота. Утром 22 июня, когда ребята прибыли к месту службы, германская авиация уже успела в первый раз отбомбить Севастополь.
Армяне в Великой Отечественной войне: вклад и заслуги>>
Они летали вместе, Сурен и Дмитрий, первый был ведомым второго: он прикрывал самолет, выполняющий боевую задачу, с обзором на все 360 градусов и во всех плоскостях. Ну, и сам охотился, конечно, когда выпадала возможность и по необходимости.
"Есть храбрость безумная, слепая, когда встречают опасность с замиранием сердца и затуманенным взглядом и, не считаясь с обстановкой, силами и средствами, ввязываются в бой, очертя голову. И есть храбрость трезвая, разумная, когда на подвиг идут сознательно, с усердной решимостью и побеждают. Человеком такой храбрости и разума был старший лейтенант Сурен Тащиян", - напишет годы спустя полковник авиации Александр Дорохов.
Дмитрию Старикову Сурен не раз спасал жизнь, летая на Як-1, ЛаГГ-3 и американском Bell P-39, больше известном под названием "Аэрокобра". Сурен сбил 11 самолетов врага, а в последних числах мая 1943-го ему с Дмитрием довелось отбивать налет на Туапсе.
Почему-то у Тащияна не хотел заводиться двигатель – он вылетел с опозданием и автоматически отправился в направлении Новороссийска, а не к Туапсе. При этом отказала рация, и командный пункт так и не сумел до него докричаться. Сурен увидел вдали группу из дюжины истребителей, попытался с ними сблизиться, а когда понял, что это немецкие "Густавы", отступать было поздно.
Пришлось принимать бой, и вот тут и включился тот холодный разум. который делает отвагу страшной для противника. Каким образом один самолет сумел уйти от 12 вражеских, так в точности и не установили: Сурен после боя не вспомнил всех подробностей. Он подбил один из немецких самолетов, другие бросились прикрывать, и в этой неразберихе Тащиян улучил момент, оторвался от стаи мессершмиттов и вернулся в свою часть.
Сурен был ранен в лицо, но в санчасть лечь отказался – легко отделался. А среди немцев продолжался не очень понятный вначале ажиотаж – вся акватория от Новороссийска до Геленджика тщательно прочесывалась самолетами их морской авиации. В итоге выяснилось, что Сурен сбил командующего германской авиацией в Крыму генерал-лейтенанта фон Руппе, и командование полка немедленно ходатайствовало о присвоении Тащияну звания Героя Советского Союза.
Генерал Победы: как Нвер Сафарян срежиссировал "кочари" возле Рейхстага в Берлине>>
К этому времени Сурен уже имел ордена Красной Звезды и Красного Знамени, полученные с маленьким интервалом. Видимо поэтому командование сочло представление к Герою преждевременным и ограничилось вторым Красным Знаменем.
Сурен особо не огорчился и продолжал воевать так же – бесстрашно, но с умом. И все же его подбили – 25 сентября 1943 года, в небе над Керченским проливом. Командиры опять ходатайствовали о присвоении Тащияну звания Героя, уже посмертно, но вновь последовал отказ.
В огне войны история не забылась, и, к чести однополчан Тащияна, они и в мирное время не оставили попыток добиться заслуженной награды для своего погибшего товарища. В 1965 году они, казалось, были близки к этому, но вновь получили отказ.
И все же тридцать лет спустя, в 1995 году, справедливость восторжествовала – очередное ходатайство на имя президента России Бориса Ельцина было удовлетворено, и спустя 52 года после гибели лейтенант Сурен Тащиян был удостоен звания Героя.
Правда, не Советского Союза, а Российской Федерации – по понятным причинам.
